За это время Ирина Верпета обрела собственное лицо – свой изобразительный язык, круг тем, героев. Их можно охарактеризовать как легкомысленные. Легкомысленность зрелой живописи Верпеты проявляется в кажущейся наивности, мнимой непрофессиональности её живописного почерка, в подчёркнутой обыденности сюжетного ряда, в интересе к «чувственным» сценам (визитной карточкой Ирины уже давно стали «Любовники» и «Обнажённые» – необычайно лаконичные, но чрезвычайно ёмкие работы).
«Легкомысленность» Верпеты отражают и её художественные симпатии. В её картинах видны отблески искусства выдающихся мастеров XIX-XX веков – Поля Гогена, Кеса ван Донгена, Рауля Дюфи, Анри Матисса, Пабло Пикассо. Все они, вероятно, в той или иной мере учили её французской легкости, житейской невесомости. В ответ «ветреная» Ирина более или менее явно признавалась в любви каждому из них (картиной 2012 года заявляя: «Я люблю Пикассо»; «Вспоминая Гогена» в ню 2008-го; отдаваясь мягкой силе Матисса в натюрморте «Помидоры и фасоль» 2005-го).
Европейская оправа живописи Верпеты ставит её особняком среди других красноярских художников. В числе единомышленников – разве что Андрей Поздеев, который также не избежал очарования французской живописи.
Но, несмотря на переклички с «возлюбленными» коллегами из прошлого, Ирина Верпета породила свой собственный мир. Они – лишь камни основания, на котором выстраивается уникальное художественное мироздание – камерная вселенная Верпеты. В этой вселенной окружающее – цветы и плоды, животные и люди, море и небо – удивляет и манит. Здесь всё дышит ожиданием любви и трепещет от страха несовпадения. Здесь главная награда – со-участие (отсюда многочисленные дуэты и мотивы встречи, объятия, поцелуя в живописи Ирины), а самая страшная кара – одиночество безответности. (Вспомним поразительное парафраз Данаи в произведении 2013 года «Снег», в котором женщину вместо золотого дождя покрывают снежинки, вместо жара ласк пронзает леденящий холод, вместо солнечных лучей обнимает беспросветный мрак.).
Двадцать лет свободного плавания в Красноярске пронеслись стремительно. Но останавливаться ещё рано – Ирина Верпета отплывает к новым берегам. В этот раз порт прибытия – Санкт-Петербург! Ещё чуть-чуть и иллюминатор корабля окажется окном в Европу. Увы, для сибирских зрителей отъезд Ирины оказывается похищением Европы, ведёт к расставанию с её искусством, с «лёгкими» мыслями её «обнажённой» живописи.
А.И. Сокульский,
искусствовед, главный специалист Регионального отделения УСДВ РАХ в Красноярске.